Я - поэт, зовусь Лягушка!

Ничего, я поправила.

Не узнаю тебя, мать) Думала на мою голову падет тысяча проклятий, и даже придумала себе удобное оправдание - я свинья, мне можно все))

За что же мне тебя проклинать?
Ведь в этот раз ты не собиралась причинить мне ни добра, ни зла.

Даа, я уже не торт...

Ещё один. Сразу говорю, я недовольна.
Так что, велкам!

30
When to the sessions of sweet silent thought
I summon up remembrance of things past,
I sigh the lack of many a thing I sought,
And with old woes new wail my dear time's waste:
Then can I drown an eye (unused to flow)
For precious friends hid in death's dateless night,
And weep afresh love's long since cancelled woe,
And moan th'expense of many a vanished sight;
Then can I grieve at grievances foregone,
And heavily from woe to woe tell o'er
The sad account of fore-bemoand moan,
Which I new pay as if not paid before:
But if the while I think on thee (dear friend)
All losses are restored, and sorrows end.
----------------------------------------------------------

Когда на судебные заседания безмолвных заветных мыслей
я вызываю воспоминания о прошедшем,
я вздыхаю о многом, к чему тщетно стремился,
и, думая о старых бедах, заново оплакиваю растрату моих лучших лет.

Тогда мои глаза, непривычные к влаге, бывают затоплены слезами
по драгоценным друзьям, скрытым в вечной ночи смерти;
я оплакиваю заново давно изжитые муки любви
и стенаю о многом, что было, но исчезло;

тогда я горюю о прежних горестях
и тяжко, беду за бедой, повторяю
печальный счет прежних страданий,
заново оплачивая его, как будто он не был оплачен раньше.

Но если в это время я подумаю о тебе, дорогой друг,
то все потери восполняются и печали проходят.
----------------------------------------------------------

30

На тайный суд раздумий беспристрастных
Привёл я всё, что в памяти нашлось.
Как жалко лет растраченных напрасно,
Как много устремлений не сбылось!

И непривычных слёз сдержать не в силах,
Я плачу о закончивших свой путь,
О прежней срасти, обо всём что было,
О том, чего слезами не вернуть.

Как тягостны потери, как жестоки!
Перебирая беды по одной,
Я подвожу печальные итоги,
Давным-давно оплаченные мной.

Но мысли о тебе, мой милый друг,
Тот час преображают всё вокруг.

Финал дешёвый , а так - ничего 8-)

Я наскоро закончила, это можно поправить.

Меня куда больше волнует первое четверостишие.
Нескладное донельзя.

Лягушь пишет:

Я наскоро закончила, это можно поправить.

Меня куда больше волнует первое четверостишие.
Нескладное донельзя.

Начало мне понравилось.

Не волшебно, но хорошо. Ты можешь лучше. Я бы не смогла.

И ты смогла бы так, если бы взялась. Каждый бы мог.
Вот да, "на добротном любительском уровне".

Ладно, переделаю.

А так? Лучше?

Когда на судебные заседания безмолвных заветных мыслей
я вызываю воспоминания о прошедшем,
я вздыхаю о многом, к чему тщетно стремился,
и, думая о старых бедах, заново оплакиваю растрату моих лучших лет.

Мой разум не щадит воспоминаний,
Вновь разбирая старые дела.
Как много было тщетных начинаний,
Как много лет беда мне душу жгла!

Отлично, но так и хочется мелко придраться к "беде". Мне кажется, здесь нужен другой дефидент, близкий к "сожалению", так как ключевое - заново оплакиваю растрату моих лучших лет.
Лена, но это настолько натянутая претензия, что может и не стоит переделывать. Оно не от недостатка стиха, а от природного занудства

Нет, "беда" - это компромисс между стихом и дословным переводом.
Сначала была "тоска", потом "Как долго безысходность душу жгла"...
Последняя строка полюбасу пойдёт в отход, но я ещё не придумала, как.

Тоска! Безысходность! Да, вот. Мне оба варианта нравятся. Со строкой так и поняла, много "как много")

vaser пишет:

Финал дешёвый , а так - ничего 8-)

Он по жизни дешёвый.

А так:

    Но если в это время я подумаю о тебе, дорогой друг,
    то все потери восполняются и печали проходят.

Лишь мысли о тебе, мой милый друг
меня спасают от сердечных мук

или душевных?

Душевных

Ага, мне тоже показалось, что "сердечных" - это что-то про блуд.
Теперь всё вместе ещё раз:

30

Мой разум, не щадя воспоминаний,
Вновь разбирает старые дела.
Как много было тщетных начинаний,
Как долго безысходность душу жгла!

И я, забытых слёз сдержать не в силах,
Скорблю о тех, кто завершил свой путь,
О прежней срасти, о подругах милых,
И обо всём, чего мне не вернуть.

Как тягостны потери, как жестоки!
Перебирая беды по одной,
Я подвожу печальные итоги,
Давным-давно оплаченные мной.

Лишь мысли о тебе, мой милый друг,
Меня спасают от душевных мук.

Не! Финал не катит.
Милый друг, это что-то из французского бульварного романа....

угу ... и стоило бы определиться в конце концов други или подруги милы ...

vaser пишет:

Не! Финал не катит.
Милый друг, это что-то из французского бульварного романа....

Мой любимый 66 сонет (в переводе Маршака):

Все мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг?!

Полет нормальный. С замечанием Айса согласна.

Ой, я и не заметила. Ладно, замок завтра переделаю, а второе четверостишие останется как есть.

В самом по себе "милом друге" не вижу ничего криминального.
Так написал Шкспир, так его переводили стопятьсот переводчиков.
Но здесь, да, не катит.

Solomeya пишет:

Мой любимый 66 сонет (в переводе Маршака)

Он у меня в планах на август.
Этот, и ещё тот, где "С твоей любовью, памятью о ней...", не помню номер.

А я мечтаю (мечтаю!) увидеть в твоем переводе 130-й. У Маршака получилось замечательно, у других местами лучше, но лишь местами.

My mistress’ eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips’ red;
If snow be white, why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head.
I have seen roses damask’d, red and white,
But no such roses see I in her cheeks,
And in some perfumes is there more delight
Than in the breath that from my mistress reeks.
I love to hear her speak, yet well I know
That music hath a far more pleasing sound;
I grant I never saw a goddess go,
My mistress when she walks treads on the ground.
And yet, by heaven, I think my love as rare
As any she belied with false compare.

Все-же Шекспир удивительный. С моим уровнем английского... а здесь и подстрочник не потребовался

Я бы сказала, что здесь Маршака чуть больше, чем Шекспира.
Стих замечательный сам по себе. У Самуила Яковлевича есть несколько сонетов, которые он полюбил чуть больше допустимого. Или, по-твоему, как дурак. Получились шедевры, на радость нам всем. Когда на них напарываешься среди всех прочих, просто тихо млеешь. Вот этот, 130-й, или 90-й.

Вообще-то я хотела отложить "Тёмную Даму" совсем на потом.

Лягушь пишет:

или 90-й.

Да! Это было сильно.

Кстати, очень не понравилось исполнение А.Б., одна из самых больших ее неудач, я считаю.